ИА SakhaNews
Иван Иннокентьев: «Меньше всего мне хотелось бы жить в стране, раздираемой на части гражданской войной...»
Иван Иннокентьев – писатель сложный, глубокий, в его произведениях уйма смыслов. Беседовать с ним всегда интересно и поэтому в преддверии его юбилея я встретилась с Иваном Ивановичем, а что получилось из нашего разговора, судить читателям.
– Буквально на днях вышла ваша новая книга «Малое избранное». И сразу у меня, как у читателя, возникло несколько вопросов по поводу оформления издания. Почему не просто «Избранное»? Почему на обложке изображён портрет Моцарта, притом не самого привычного вида? Почему имя автора и название книги набраны готическим шрифтом?
– Во-первых, объём книги не так уж и велик – 430 страниц почти «карманного» формата; во-вторых, название для него я придумал, когда печатных листов предполагалось в сборнике гораздо меньше. Да и, честно, говоря, хотелось избежать некоторой шаблонности: есть же «Малая советская энциклопедия», в своё время неплохо трудился Малый Совнарком… Не совсем привычного вида Моцарт – это иллюстрация художника Владимира Пшенникова к моей пьесе с одноименным названием. В том, что часть лица великого композитора может вызвать некое «содрогание чувств», ничего крамольного нет: у каждого гения имеется «тёмная сторона», сокрытая от невдумчивого взора обывателя… А что касается шрифта, то наш Моцарт согласился терпеть рядом с собой только готический. И это правда, я вовсе не шучу.
– Иван Иванович, какое свое произведение вам наиболее дорого?
– Понятно, что все они для меня дороги. И одинаково. Но вот у одной моей вещи – пьесы «Чёрный шаман» – судьба сложилась довольно необычно. Писалась она долго, трудно, с перерывами; пока не произошел забавный вроде бы случай: после некоего мероприятия один из его участников в суматохе надел мою шапку из сурка и уехал к себе домой в Намский район, а мне пришлось довольствоваться временно его старой рысьей. На следующий день оплошавший товарищ позвонил мне, и я отправился меняться шапками в село Модутцы. А близ этого села, в местности Куоска бааhыната (Кошкина пашня), похоронен мой дед по материнской линии Уосуйдаан Ойуун (Шаман). Что странно, после той вынужденной поездки в Модутцы пьеса написалась быстро и легко. И в этом, я считаю, каким-то непостижимым образом мне помог с того света мой дед-шаман. Который, прямо скажем, не совсем обычным манером вынудил внука приехать к месту его вечного упокоения. А как он меня не раз выручал в самых сложных жизненных ситуациях, о том мы уже говорили с вами в предыдущих интервью.
– Случалось ли в вашей жизни еще что-нибудь неординарное, чудесное?
– Как же без этого? 31 марта 2009 года, примерно в половине пятого пополудни, когда я был дома один, комната вдруг озарилась необычайно ярким (но ничуть не слепящим) светом и раздался повелительный, явно не человеческий голос (не знаю, слышал ли я его ушами или он прозвучал в голове), пророкотавший: «Благость и смирение!» После этого свет тут же исчез, а я еще долго стоял, как оглушенный: ваш покорный слуга и благость, да ещё со смирением, в пору ту были «две вещи несовместные». Можно прямо сказать, что тогда я таких слов не знал, и вряд ли бы вспомнил об их существовании, если меня даже стали убивать.
И я решил позвонить другу-драматургу Семёну Ермолаеву – человеку верующему и весьма подкованному во всём, что касается тонких материй. Так вот Семён Никонович – будто только и ждал моего звонка! – стал рассказывать историю о старике-алеуте Иване Смиренникове (снова смирение!), жителе острова Акун, засвидетельствованную в свое время святителем Иннокентием (Вениаминовым). К этому деду, которого соплеменники считали шаманом, чуть ли не каждый день являлись, как он сам рассказал на исповеди священнику, два человека в белоснежных одеяниях и научили его молиться, предсказывать будущее, лечить людей… (Кому интересно, могут более подробно узнать о судьбе Ивана Смиренникова в Интернете.)
Вот так Семен Ермолаев и успокоил меня тогда. А когда я засомневался: не козни ли сие лукавого, он спокойно заявил, что услышанные мной слова – отнюдь не из лексикона врага рода человеческого. И после того памятного случая в моей жизни произошли весьма заметные положительные изменения. И главное – будто кто меня надоумил, – я по воскресеньям (и сам чистый, и одетый во все чистое) стал молиться божествам саха, Господу и Божьей Матери, благодарить и просить их о заступничестве – за себя и своих близких. С тех пор было немало случаев, когда неожиданно получались дела, которые на каком-то этапе, казалось, заходили в тупик. Например, на даче, где я все стараюсь делать своими руками, или на работе, в журнале, или связанные с творчеством. То же происходит и с моими близкими.
Когда я рассказал о таинственном случае, приключившемся со мной, на творческом вечере в Якутской епархии, присутствовавшие на нем священники ничуть не удивились. Я понял, что они совсем другие, что они гораздо больше нас знают о чём-то Большом, Мудром и Вечном. Чего мы, по своей глупости и гордыне, не знаем или не хотим знать.
– Со временем ничего не изменилось: мир трясет, и все это так или иначе касается каждого: Сирия – и что гораздо ближе и больней – Украина... Вот и ваш собрат по перу Захар Прилепин, кстати, приезжавший к нам в Якутск, стал замполитом ополчения ДНР. А что вы думаете по этому поводу?
– Может, это не его война, но это его решение. Прилепин умный человек и не станет ввязываться во всякого рода сомнительные дела. Ему есть что терять, и такой человек добровольно поехал туда, где каждодневно льётся кровь. Не это ли ещё одно – совсем не лишнее! – доказательство: Донбасс привлекателен сегодня для героев-интеллектуалов так же, как в своё время Испания? Хотя кое-кто ведь пытается убедить мир, что территории ДНР и ЛНР – рай для одного лишь отребья. Что ж, собака лает, караван идёт…
А касательно новоявленных бандеровцев и прочей нацистской швали, поднявших ныне головы на Украине и странах Прибалтики… Расскажу одну только поучительную историю, связанную с отцом. В 60-ые годы в нашем шахтёрском посёлке Сангар проживало много бандеровцев и власовцев, отбывших сроки заключения. Что это была за публика, несложно представить.
Так вот в соседней с нами двухэтажке тоже обретался бывший бандеровец, притом идейный. Этот гад носил чёлку и усики а-ля Гитлер, а нас, детей фронтовиков, специально (когда не было рядом взрослых) приветствовал возгласом «Хайль Гитлер!».
Отец с другом – одноруким прокурором-фронтовиком – несколько раз делали ему замечание. Бандеровец и в ус не дул. И продолжались эти его безобразия до 9 мая 1965-го. В тот день, отметив как надо юбилей разгрома фашистской Германии, мой отец и его друг-прокурор повесили на плечи заранее приготовленные ружья и с суровыми лицами вышли из квартиры. Мы с братом Васей бросились следом (кстати, сейчас он полковник юстиции в отставке). И надежды наши оправдались: друзья направили стопы к соседней двухэтажке. Вскоре раздались властные окрики, ругань, и на подъездную площадку вышли трое: впереди шёл прокурор (прекрасно обходившийся на охоте одной рукой), за ним бандеровец, а замыкал шествие отец, подталкивавший «пленного» в спину стволом своего наградного ружья.
Затаив дыхание, мы уже сидели с Васей за углом длинного сарая. И точно: бандеровца далеко не повели. Его заставили встать спиной к дощатой стене и что-то повелительно сказали. Бандеровец в ответ мотнул головой. Тогда прокурор громко произнёс: «По приговору военно-полевого суда…» и нацелил двустволку прямо в грудь «Гитлеру». То же самое сделал и отец. Я уже радостно подумал: «Конец пришёл фашисту!», когда бандеровец неожиданно рухнул на колени и что-то зашептал. Отец с прокурором презрительно сплюнули себе под ноги, по-военному чётко развернулись и пошли домой. Через два дня я встретил на улице «Гитлера» – лысый и без усиков, он молча прошёл мимо. А летом первым же теплоходом навсегда отбыл из Сангара.
Когда я уже учился в девятом классе, отец с весёлым блеском в глазах, но очень серьёзно, сказал: «А что, всё было по закону. Я, как адвокат, представлял защиту, друг мой покойный – сторону обвинения, судьёй же была наша совесть фронтовиков…» Видимо, он часто задумывался о том непростом эпизоде своей жизни.
Выводы, как говорится, делайте сами. Впрочем, то, о чём вы непременно подумали, относится не к братской Украине в целом, а лишь к тем, кто слишком быстро забывает об уроках истории…
– Вот именно: уроки истории… А насколько хорошо выучили их мы – россияне?
– Думаю, что за последние лет десять-двенадцать кое-что изменилось явно в лучшую сторону. Дети уже не учат историю по соросовским учебникам, где великие Сталинградская и Курская битва пишутся через запятую, а сражение у атолла Мидуэй подаётся как решительный перелом в ходе войны со странами Оси. Куда больше времени стали уделять патриотическому воспитанию молодёжи, ведь давно уже сказано: чтобы победить народ, надо лишить его героев, его памяти, его святынь…
Но что меня удивляет сегодня, так это то, что мы не стараемся всеми силами поскорее избавляться от навешанных на нас недругами ярлыков, от ложных тяжких обвинений. Европейский суд по правам человека, к примеру, ещё в 2012 г. объявил во всеуслышание о непричастности НКВД к массовым расстрелам в Катыни. Что те 1803 польских офицера (не более 20 тысяч, как утверждалось ранее) были убиты, скорее всего, гестаповцами. А такие личности, значившиеся в списках расстрелянных, как будущий президент Польши Войцех Ярузельский и будущий же премьер Государства Израиль Менахим Бегин? Это ведь тоже прямо-таки вопиет о размахе и грязных целях грандиозной международной провокации. А мы молчим, будто воды в рот набрали. И скоро, наверное, признаем, что это мы ПРЕДНАМЕРЕННО устроили катастрофу с польским правительственным авиалайнером…
А тот же Афганистан, где после ухода ограниченного контингента «преступных» советских войск остались безвозмездно построенные нами сотни школ, больниц, промышленных предприятий, и где хвалёные американские «демократы» оставили после себя одни лишь руины и цветущие маковые поля? Об этом мы тоже стыдливо молчим, как и о злодеяниях уже упоминавшегося Сороса, который за предоставление грошового гранта заставлял наших талантливых молодых учёных в мельчайших подробностях излагать в отчётах идеи, которые стоили миллионы… Да мало ли других примеров!
– Давайте вернёмся к литературе. Что значит она для вас? И кого бы из писателей вы назвали своими учителями, если таковые имеются?
– Значение для меня литературы… Наверное, я не самый лучший из людей. Но когда беру в руку перо, всегда чувствую, что становлюсь другим человеком – будто вхожу в Храм, где следует вести себя подобающим образом. Я становлюсь чище, честнее, добрее, бесстрашнее, быть может, даже мудрее и красивее, чем есть на самом деле в обыкновенной, обыденной жизни. В этом вижу божественное предназначение литературы, её высокую неземную суть.
Учителей же у меня было много. Начиная с Пушкина и кончая Юкио Мисима. А вот писателем №1 в современной России я всегда считал и считаю до сих пор Валентина Распутина. Он был не только великим писателем, но и Живой Совестью российской литературы.
– Иван Иванович, я знаю, что у вас в творческом багаже имеется некий аналог «Непричёсанных мыслей» Станислава Ежи Леца…
– Ну, мои называются чуть иначе – «Зазевавшиеся мысли». То есть они уже как бы причёсаны немножко, но опоздали, раззявы, на свой поезд или пароход. Короче, зазевались, красавицы. И ни в какое произведение не вошли. Вот, скажем, одна такая мысль:
«Два подхода к встрече Нового года
У тюрков древности – романтический. Ибо они праздновали приход Нового года с пустыми закромами, но в ожидании непременных благ, чуда, что приносило с собой лето.
У славян древних – более практический, приземлённый. К началу осени у них уже был собран урожай, они были готовы к предстоящей зиме. И праздновали славяне не ожидание чуда, а просто констатировали факт ухода ещё одного периода жизни, природного цикла».
– Как-то вы уже говорили, что цените в этом мире превыше всего справедливость. А как же свобода – на втором месте?
– Свобода – это свобода. Она бесценна. И, прежде всего, для человека творческого. В своё время я натерпелся от её нехватки. Страшнее слов нет, когда все взахлёб хвалят написанное тобой, но при этом говорят: «Мы не можем это напечатать…» В газете, журнале, книжном издательстве…
Сейчас, как писатель, я свободен. Порой даже жутковато становится – оттого, насколько расширились границы моих прав. Другое дело: не хватает физической свободы. Смотрите, птица в небе – свободна. Рыба в воде – свободна. А человек – раб, невольник законов гравитации. Так обидно бывает, когда, налетавшись вдоволь во сне, просыпаешься «прикованным» к своей кровати… В общем, человеку всегда чего-то не хватает…
– И снова вернемся в грешную нашу обитель. Что беспокоит вас прежде всего как гражданина нашей великой страны?
– Знаете, я ничего не имею против Форда или того же Билла Гейтса – словом, против людей, что сделали свои громадные состояния неустанным трудом, талантом, несокрушимой верой в себя. Но я до конца жизни не перестану с брезгливой гадливостью относиться к жалким нуворишам, которые обманом – через так называемую приватизацию – присвоили себе плоды трудов многих поколений честных тружеников.
Что такое настоящая приватизация, объясню на примере маленькой Венгрии. Государственная казна этой страны с десятимиллионным населением и просто несопоставимым с российским народным хозяйством получила от приватизации… в 60 раз больше доходов, чем поступило в бюджет нашей страны от аналогичной же акции.
Другой пример. Десять членов правления полностью государственной компании «Транснефть» за прошлый год получили в виде зарплаты и премиальных в общей сложности 883 млн рублей. Я не любитель считать деньги в чужих карманах, но такая ситуация рано или поздно обязательно оборачивается грандиозным социальным взрывом. А мне меньше всего хотелось бы жить в стране, раздираемой на части гражданской войной.
И напоследок – о наших судьях. Как гражданину, мне очень не нравится, что им, оказывается, власть предержащие назначают высокую зарплату и прочие удовольствия для того, чтобы… не брали взятки. Это что за судьи такие, готовые при ином раскладе брать тут же на лапу?! Или у нас в России совершенно перевелись честные люди и не из кого уже выбирать?..
С возрастом всё больше задумываюсь над словами отца, которые он частенько произносил с горечью: «Мин баран испитим, баран испитим – ханна да Кырдьык баарын булбатаҕым». Это потомок русских дворян Быковых на чистейшем якутском языке то и дело повторял примерно такую фразу: «Я всё шёл и шёл, но Правды так нигде и не доискался».
– Да, невесёлую картину вы обрисовали… Но есть же и положительные моменты в жизни нашего государства. Или так не считаете?
– Почему же? Я патриот своего Отечества и, к примеру, горжусь тем, что мы, как государство, наконец-то поднялись с колен. Что с нами начинают считаться и перестали называть «региональной державой». И это при условиях, когда цены на нефть обвалены, а на Украине развязана настоящая война, чтобы ввести против нашей страны драконовские санкции… Запад не слепой и вовремя учуял, кого ему следует опасаться в первую очередь. И потому не дал нам – как воздух необходимые! – хотя бы три-четыре года спокойной жизни, чтобы завершить модернизацию армии, провести назревшие реформы в народном хозяйстве.
Но это – полбеды, беда будет, если им удастся вбить клин в наше единство. К счастью, этого никогда не случится. И руководство страны, и народы, её населяющие, давно уже поняли, кто есть кто в этом мире…
– Прошлой осенью вы ездили с супругой отдыхать в Крым…
– И отдохнули по полной программе! За три недели мы с Агафьей Афанасьевной, обосновавшись в Ялте, побывали и в Севастополе, и в Бахчисарае знаменитом, и в пещерном городе Чуфут-Кале, и в Коктебеле, и в Симферополе… Впечатлений – масса, и все со знаком плюс. Этот чудесный полуостров, чуть не ставший по прихоти майданного киевского правительства второй Окинавой, «непотопляемым авианосцем США», удивил и окончательно влюбил нас в себя. А жители его, якобы спящие и видящие себя гражданами «незалежной», в один голос почему-то заявляли: «Как это здорово, когда за тобой – мощь великой России!» Мы, по крайней мере, других голосов не слышали…
– Иван Иванович, пусть число ваших читателей стремится к бесконечности, а «свинцовые мерзости» в нашей жизни – к нулю! Спасибо, что нашли время для SN!
Справка:
Иннокентьев Иван Иванович родился 21 марта 1957 г. в с. Кобяй Кобяйского района Якутской АССР в семье служащего.
По окончании Намской средней школы год проработал каменщиком в ПМК-572 треста «Якутсельстрой».
В 1975 г. поступил на отделение журналистики Иркутского госуниверситета. С 1980 г. работал в газете «Молодежь Якутии» корреспондентом.
В декабре 1983 г. перешел в Союз писателей Якутии - сначала уполномоченным, затем директором Бюро пропаганды художественной литературы.
В 1991 г. стал заведующим отделом прозы журнала «Полярная звезда».
C 1996 г. - заместитель главного редактора журнала «Илин». По совместительству работал заместителем главного редактора журнала «Чуораанчык» («Колокольчик») по русскому изданию.
С 2010 года – заместитель главного редактора литературно-художественного, общественно-политического журнала "Полярная звезда".
Прозаик, драматург, пишет на русском языке. Член Союза писателей России. Произведения его впервые были опубликованы в 1970 г. на страницах районной газеты. Первая большая подборка рассказов увидела свет в 1987 г. в журнале «Полярная звезда» и получила положительный отклик в «Литературной газете».
Начиная с 1990 г., вышли книги «Куст, который грел», «Некто и Некий» (1994), «Проклятые воители» (2001), «Свинцовая пушинка» (2005), «Древо» (2007), "Колодезь Познания" (2012), "Тайна (2014), "Тамбур Тутанхамона" (2015), "Ничей" (2015), "Жизнь и приключения Ваньки Быкова на Говорящей Горе (2016), "Малое избранное" (2017).
На русский язык им переведены фантастические новеллы юкагирского писателя Н.Курилова, повесть якутского прозаика П.Аввакумова «Единожды потеряв», отдельные произведения якутских писателей. По мнению доктора филологических наук, профессора Зои Башариной, "повести и рассказы, драматургические произведения и сказки писателя отличаются оригинальностью сюжетных ходов, лаконичностью, глубоким проникновением в психологический мир своих героев. И в прозе, и в драматургии автор отстаивает право художника на свободный творческий поиск».
По его пьесам поставлены спектакли в Саха академическом театре им. П.А.Ойунского - «Дьай, Дьол, Имэн» (1997), «Пророк» (1999), Русском академическом театре им. А.С.Пушкина - «О Соломоне Мудром, Александре Македонском и Весах Мироздания» (по мотивам произведений П.А.Ойунского) (2003), Нюрбинском государственном театре - «Трихина» (2002), «Ким эрэ ким...» (2006), Государственном театре юмора и сатиры - «Таро - добрый странник» (2006), Нерюнгринском Театре Актера и Куклы – "Древо" (2011).
Награжден медалью Пушкина (2013 г.). Лауреат Большой литературной премии России (2012 г.). Заслуженный работник культуры РС(Я), обладатель гранта Президента республики в области театрального искусства за 2005 г., лауреат I премии республиканского конкурса драматургических произведений, посвященного 100-летию выдающегося государственного и политического деятеля И.Е.Винокурова, республиканской журналистской премии «Золотое перо».
Увлекается коллекционированием картин якутских художников.
