Бырастыы
|
Времени шаги остановились в тишине словно замерев в ожидании бледный свет лампы не греет и не светится ничего в глубине ушедшей в глухую оборону души на завтра прощание и все прозрачно… |
Привычный мир – это большой дом, которую сам и с помощью окружающих созидаю, создаю, строю. Есть части, столбы, которые держат всю эту конструкцию, называемую мой мир. И на этот дом как будто кто-то очень всесильный покусился, убрав одну из несущих частей. Что-то можно навсегда заменить, поставив вместо вынутой части другую, но мир не будет таким как прежде, там образовалась брешь…
В то утро сообщили, что не стало Василия Егоровича, Василия Харысхала, старшего друга, брата, для моих детей – дяди Васи Харысхала. Прокручиваю случившееся в голове, чтобы понять и принять: как это могло случиться? Вопрос без ответа. Вижу ты один в доме, который ты так хотел построить и так дорожил, лелеял. Ты там пишешь в своем кабинете. И все получается удачно, хорошо. Ты когда-то однажды сказал: «Вот бы умереть также внезапно…» Ты не зря говорил, высказывал такую мысль. Но что, какой смысл ты в это вкладывал? У тебя был совершенно уникальный талант, который ты не захотел или считал ещё преждевременным реализовать. Из под твоего пера мог вырасти такой труд, что-то сродни магическому реализму Маркеса. Твои рассказы о древних временах и о прошлом, так красочно вплетенных в узор повседневности, можно было слушать бесконечно. Я часто тебе говорил, «напиши об этом, создай этот мир». А ты всегда загадочно молчал. Может ты уже и писал, не рассказывал. А театр и кино были твоей первой любовью, которым не мог изменить. У тебя совершенно уникальный талант журналиста, твой оживляющий мир репортаж в газете, который я прочитал в 1980-х, так врезался в мою память, что никогда не забуду.
Хотел бы обратиться к тебе так, как будто ничего и не произошло, как будто ты с нами. Понимаю, что это нужно мне, чтобы выразить боль и чтобы эта щемящая грусть и печаль покинули меня, мое сердце и душу. Мысли облаченные в слова обретают способность летать и взлетев они живут своей жизнью. И главное, может быть, ты одобришь и поймешь меня. Мы казалось шли вместе одной дорогой, порою отступаясь и отдаляясь, но никогда не говорили друг другу обидных, недостойных слов.
Мы теряли наших общих друзей, Диму и Виталия, с которыми были близки духовно. И каждый в отдельности переживали утраты друзей и близких по духу людей. И мы грустили и понимали друг друга, что очень важно в этом мире быть вместе и поддерживать друг друга без лишних слов.
Никогда не думал, что потеряю тебя, что ты улетишь в один печальный миг далеко-далеко, где ангелы… Представить сложно как ты уходил в ту ночь под утро, тебе возможно было очень больно и сверкнувший огонек угасал зовя тебя в длинный светящийся коридор. Казалось в тебе сидит вечный двигатель, ты был таким воплощением мудрости и дерзости, ума яркого и знаний обо всем, что творится в мире. Все, кто с тобой дружили могли бы написать такую длинную-предлинную песнь о тебе, о жизни любящего попутный ветерок и глядящего вперед в синеющие дали мечты.
Что ж так случилось? Бог Всевышний решил прервать твой полет? Зачем? И кому это нужно? Каким силам, которые не мог преодолеть твой разум и силы? Сердце беспокойное билось, казалось, всегда так и было, и будет вечно.
Ты оставил большое наследие, духа и разума. Истории и культуры. От древних времен и до наших дней. Ты носил в себе всю огромную ношу силу знаний и историй людей простых и людей выдающихся.
В память о тебе зажег свечу церковную. Можно написать целую книгу о том как ты жил и парил в небе. Догорает свеча, так уж предначертано, но это пламя, посвященное тебе неугасимо – она живет в твоих думах и словах оставленных тобою для всех нас. Не важно слов много или мало. Твоя жизнь была как полет звезды. И она продолжает свой полет в вышине...
Мне показалось, что в последнее время тебе не хватало покоя, тишины. Но ты рвался вперед к общению с собой, природой, людьми. И это состояние души и тела было привычным в этом Срединном мире для таких как ты, подвижников и неугомонных, жаждущих полноты жизни. Осталось много не досказанного, невысказанного… Ты всегда был молодым, вновь и вновь влюблялся в жизнь и мы не чувствовали твоего возраста в 70 лет.
… И дым который идет от свечи, поднимается и колеблется, как будто ты прощаешься и машешь навсегда на прощание рукой… Ты улыбаешься своей искренней улыбкой. И ты уходишь. Смотрю вослед.
Быдан дьылларга бырастыы.
