Александр Солженицын,
который всегда здесь
Солженицын. Александр Исаевич. 1918-2008 годы его жизни. Имя его с первых шагов в литературе стало символом. Символом освобождения от ига тоталитаризма-сталинизма, символом Правды. Он был символом стойкости. Никогда не подлаживался под власть и идеологию, будь это у себя на родине или в эмиграции. Кто-то называет его труды спорными. Он, как писатель и мыслитель, исследователь, не спорный, а, скорее, многоаспектный, как и жизнь вокруг нас. Тем более в тех вопросах, на которые он искал ответы, разбираясь в лабиринтах истории России и революций, репрессивной машины и сложносплетений века ХХ-го. «Жить не по лжи» - название его статьи сегодня воспринимается как девиз всей его жизни.
А в далеком 1962-м «Один день Ивана Денисовича» из ноябрьского «Нового мира» открыл советским людям глаза, ставшие словно незрячими в годы тотального обмана и ослепления ядом ненависти к выдуманным «врагам народа». С первых строк пронзает жесткая правда и люди читали взахлеб, научаясь видеть в своей ставшей привычной жизни весь ужас этого окружавшего зазеркалья:
«В пять часов утра, как всегда, пробило подъем – молотком об рельс у штабного барака. Перерывистый звон слабо прошел сквозь стекла, намерзшие в два пальца, и скоро затих: холодно было, и надзирателю неохота была долго рукой махать.
Звон утих, а за окном все так же, как и среди ночи, когда Шухов вставал к параше, была тьма и тьма, да попадало в окно три желтых фонаря: два – на зоне, один – внутри лагеря».
Тогда так начинался не только день Ивана Денисовича, но и новый день всей советской жизни и, естественно, русской литературы. И тьма постепенно расступалась. В 1970 году Александр Исаевич был удостоен Нобелевской премии по литературе с формулировкой, очень точной и четкой: «За нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы». Иван Денисович воспринимается как образ нравственной силы, несгибаемости. Книги Солженицына проникнуты состраданием к человеку, как и вся русская литература в великих своих проявлениях.
В год столетия ясно одно – он, его личность и его произведения всегда будут притягивать к себе не только внимание историков, литературоведов, исследователей, но и широких кругов, тем паче и политиков. Ведь не издай президент В.Путин свой указ «О праздновании 100-летия со дня рождения А.И.Солженицына» в июне 2014 года, то, может, и не отмечали бы с таким размахом его столетие.
Год 2018-й объявлен Годом Солженицына. В указе отмечено (заметим, что это важный момент для понимания приоритетов власти): «учитывая большое значение творчества А.И.Солженицына для отечественной культуры». Сей документ указывал правительству России образовать организационный комитет по подготовке и проведению празднования, а органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации рекомендовано принять участие в подготовке и проведении мероприятий, посвящённых празднованию 100-летия со дня рождения писателя». Таким образом, на государственном уровне признано, что Александр Солженицын один из столпов русской культуры и литературы ХХI века. Глыба!
Понятно, почему еще стал так актуален в 2014 году грядущий юбилей писателя. Ведь Солженицын не только флаг антитоталитаризма, но и Русского мира, его духовности и патриотизма, почвенничества …
100 лет – целый век! А кажется, что он наш современник. И был и есть он наш современник. Современны накал его повестей и романов, его сердце пламенеющее, как светоч. Он мне видится человеком цельным, устремленным к своей цели, к своему пониманию Правды истории и судьбы Российского государства. В этом его сила и даже можно узреть и уязвимость. Ведь критикуют его иногда и за эту верность Великой России, граничащей с имперскостью сознания, христианской консервативностью. Но все согласны в одном, что он глыба, которая не может принадлежать, соответствовать полностью ни одному из идеологических течений, как великая личность, как Пророк.
Из детских амгинских воспоминаний мне помнится один эпизод, когда старший брат Николай говорил, что выслали писателя Солженицына и тогда запомнилась эта необычная для уха сельского мальчика фамилия. Позже, взрослея, я все искал в газетах, что за диссиденты Солженицын и Сахаров, находя только скупые сообщения «Правды» о том, что их наказали за предательство Родины. Находил в старших классах и с ужасом читал ядовитые статьи советской «правды» (здесь уместно с маленькой буквы, чтобы не оскорбить саму правду) о них - о диссидентах, которые уже потом, в студенческие и журналистские годы, ставшие для меня синонимами Правды.
Много разных слухов ходило о том, что его ссылали к нам в Якутию. Есть такая много раз слышанная версия, что обсуждалась возможность ссылки его в Якутию. В просторах интернета и теперь можно найти свидетельство тому:
«За антисоветскую агитацию и пропаганду писателю-диссиденту грозило семь лет заключения. Председатель Президиума Верховного Совета Николай Подгорный и председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин предложили сослать Солженицына в Якутию. Из лагеря, расположенного недалеко от Верхоянска, за сто лет не было ни одного побега» (https://fakty.ua/146198-v-emigracii-aleksandr-solzhenicyn-provel-20-let). Вот так, главное – «ни одного побега».
Далее приводится очень жесткое резюме Андропова: «Председатель КГБ СССР Юрий Андропов настаивал на принудительной депортации писателя в капиталистическую страну. «Москва освобождается от паука, которого перед лицом Запада нельзя раздавить, и в то же время СССР демонстрирует человеколюбие, — говорил Андропов. — Там он как червь в яблоке, а вне яблока не стоит ничего и превращается в ничто».
В ответ Солженицын не стал «ничто», а стал ВСЕМ против мощнейшей не щадящей машины КГБ и пропаганды КПСС. Он победил. Он разрушил их придуманный колосс. Его правда победила.
С другой стороны, случись иное, скажем, не вняли бы старцы Политбюро словам Андропова, может быть, Солженицынские многие капитальные труды, эти энциклопедии по истории ГУЛАГа, мы и не увидели и не прочитали бы, ужасаясь и трезвея от пропагандистского яда.
В 1989-м появление «Архипелага ГУЛАГ» в «Новом мире» - значит все бесповоротно, жизнь меняется в стране по-настоящему. Это был рубеж, один из рубежей.
«Как попадают на этот таинственный Архипелаг? Туда ежечасно летят самолеты, плывут корабли, гремят поезда - но ни единая надпись на них не указывает места назначения. И билетные кассиры, и агенты Совтуриста и Интуриста будут изумлены, если вы спросите у них туда билетик. Ни всего Архипелага в целом, ни одного из бесчисленных его островков они не знают, не слышали.
Те, кто едут Архипелагом управлять, попадают туда через училища МВД.
Те, кто едут Архипелаг охранять, призываются через военкоматы.
А те, кто едут туда умирать, должны пройти непременно и единственно - через арест».
Помню 18 сентября 1990 года, когда одновременно любимые мною тогда «Литературная газета» и «Комсомольская правда» опубликовали статью «Как нам обустроить Россию. Посильные соображения», написанную с его далека – Вермонта. С каким трепетом открывал эту статью в «Комсомолке», вышедшей огромным тиражом и … горькое разочарование. С другой стороны, чего ж мы ждали? Готового рецепта? Его и не могло быть. Он высказывал свое видение, предлагал выход из кризиса, на что имел полное право. Соглашаться или нет стране и народу, это было решать народам России, Украины, Казахстана, Беларуси, которых он призывал объединиться, а не распадаться.
«Моя задача была лишь — предложить некоторые отдельные соображения, не претендующие ни на какую окончательность, а только предпослать почву для обсуждений. Разумное и справедливое построение государственной жизни — задача высокой трудности, и может быть достигнуто только очень постепенно, рядом последовательных приближений и нащупываний» - завершающее этот труд его пожелание, к сожалению, не было услышано.
Общий тираж «Комсомолки» и «Литературки» со статьей Солженицына составил 28 млн. экземпляров(!) – это тоже говорит о многом. Об авторитете его Слова. Труд этот в течение 1990-1992 гг. был издан во Франции, Германии, Италии, США, Англии, Дании, Польше, Голландии.
Помню еще 1994 год – его возвращение, его проезд из Владивостока по всей стране в Москву. В Москву! Изменить страну! Ждали его выступления в парламента… Не срослось у него с Борисом Николаевичем, ни с Думой. Так уж распорядилась история.
4 сентября 2005 года по праву установили памятник во Владивостоке, куда ступила его нога после долгих лет разлуки с родиной. Не обошлось без хамства со стороны сталинистов, на что пришлось ответить Наталии Дмитриевне Солженицыной и сыновьям Александра Исаевича Ермолаю и Степану через «Российскую газету»: «Три дня назад во Владивостоке открыли памятник Александру Солженицыну, нашему мужу и отцу, а сегодня в СМИ прошла новость о том, что "молодой сталинист" повесил на памятник табличку с надписью "Иуда". Это только значит, что и после смерти слова Солженицына нужны как никогда. Он всегда призывал правдиво смотреть на свою историю, знать ее, гордиться достойными ее страницами, но и признавать и каяться в ошибках и преступлениях».
Солженицын или Сталин. Эта дилемма в сознании россиян присутствует незримо, вот уже сколько лет с тех ноябрьских дней 1962-го.
Закономерно, если мы пишем о репрессиях, то обязательно обращаемся к его трудам. Вот и я, когда работал над биографической книгой о Максиме Кировиче Аммосове, использовал его цитату из «Архипелаг ГУЛАГ» о том, как система готовилась к массовому БОЛЬШОМУ террору, как шла полномасштабная подготовка – психологическая, организационная, юридическая с 1920-х годов методически и неумолимо. В том же беспримерном труде Александр Исаевич, описывая царскую ссылку, упоминает о «приязненных» взаимоотношениях политических с местными жителями, ссылаясь на труд известного революционера Феликса Кона «За пятьдесят лет»: «Ф.Кон пишет, что якуты встречали политических приязненно, с надеждой, как своих врачей, учителей и законосоветчиков в защите от власти. У политических в ссылке были во всяком случае такие условия, что выдвинулось из них много ученых (чья наука только и пошла со ссылки) – краеведов, этнографов, языковедов, естественников, а также публицистов и беллетристов» (Солженицын А.И., Собрание сочинений в 30 тт. Т. 6. М., 2011. С. 264). Этот небольшой отрывок, на мой взгляд, иллюстрирует то, что Александр Исаевич знал, изучал историю якутской ссылки до 1917-го года и подчеркивает ее отличие от системы ГУЛАГа.
В чем-то с ним не соглашаясь, имею в виду его воззрения на СССР и Россию после 1985 года, мы понимаем насколько этот человек был и есть велик и грандиозен, сумев свершить революцию в умах, повлиявший на культуры и литературу не только русскую, но и народов мира. Он хотел лучшей участи для своей страны и он как никто другой понимал, во что превратил созданный Сталиным ГУЛАГ страну и людей. И правы родные Александра Исаевича: «Без трезвого понимания прошлого нам не построить достойного будущего».
